Человек как существо не ограничен телом. В этом убеждена Православная Церковь, полагающая, что люди не должны рассматриваться исключительно в категориях физики и химии. Мы нечто большее, чем гормоны и ферменты. Об этом, в частности, рассуждает апостол Павел в отрывке из 7-й и 8-й глав послания к Римлянам. Этот текст читается сегодня во время утреннего богослужения. Давайте послушаем.
Глава 7.
14 Ибо мы знаем, что закон духовен, а я плотян, продан греху.
15 Ибо не понимаю, что делаю: потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю.
16 Если же делаю то, чего не хочу, то соглашаюсь с законом, что он добр,
17 а потому уже не я делаю то, но живущий во мне грех.
18 Ибо знаю, что не живет во мне, то есть в плоти моей, доброе; потому что желание добра есть во мне, но чтобы сделать оное, того не нахожу.
19 Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю.
20 Если же делаю то, чего не хочу, уже не я делаю то, но живущий во мне грех.
21 Итак я нахожу закон, что, когда хочу делать доброе, прилежит мне злое.
22 Ибо по внутреннему человеку нахожу удовольствие в законе Божием;
23 но в членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного, находящегося в членах моих.
24 Бедный я человек! кто избавит меня от сего тела смерти?
25 Благодарю Бога моего Иисусом Христом, Господом нашим. Итак тот же самый я умом моим служу закону Божию, а плотию закону греха.
Глава 8.
1 Итак нет ныне никакого осуждения тем, которые во Христе Иисусе живут не по плоти, но по духу,
2 потому что закон духа жизни во Христе Иисусе освободил меня от закона греха и смерти.
Христианство учит, что человек — высшее творение Божие. Создавая Адама и Еву, Господь определил, чтобы человек стал как бы «пограничным» существом. С одной стороны, у человека есть бессмертная душа, которая роднит его с миром духовным. С другой — человеческое тело по своему устройству похоже на тела животных. Таким образом, мы являемся обладателями сложной природы. По мнению одних богословов, эта природа состоит из двух уже упомянутых частей — тела и души. По мнению других — к имеющимся двум составляющим добавляется третья — дух.
Активные размышления об устройстве человека среди христианских мыслителей начались после того, как древняя Церковь перешагнула границы иудейской цивилизации и приняла в общение людей иных национальностей и культур. Прежде всего, греков, которые сделали античную философию основой христианского богословия. Для древнегреческих философов было характерно с подозрением относиться к телу, которое, по их мнению, было темницей души. Античная культура даже противопоставляла тело и душу. Такое отношение отчасти было позаимствовано и христианством той эпохи.
Некоторые философские школы древней Греции имели мистическую направленность. Наряду с душой они признавали наличие у человека ещё и духа — особой составляющей, отвечающей за связь с миром духовным. Часто дух именовался умом, поскольку именно ум более всего ценился античными мудрецами. В среде христианских богословов древности дискуссия об устройстве человека длилась несколько веков, но окончательное мнение насчёт того, сколько же в человеческой природе частей, так и не сформировалось. Иными словами, оба подхода получили право на существование. Но при одном условии.
Христианство верит, что человек был создан Богом как целостное существо. Поэтому Церковь отказывается от разделения человека на составляющие, а самое главное — от их противопоставления друг другу. Имеющиеся в нас материальное и духовное начала должны пребывать в гармонии и находиться в согласии с замыслом Творца. Конечно, тело, бывает доставляет нам неудобства. Потому апостол Павел и восклицает: «Бедный я человек! Кто избавит меня от сего тела смерти?». Но тот же апостол в целом с оптимизмом смотрит на земную жизнь, где при всех недостатках и ограничениях всё же проявляет себя благодать Божия. Благодать, освящающая и душу, и тело того, кто живёт в жертвенном служении Христу Спасителю.
Таким образом, тело не является чем-то по умолчанию плохим или ненужным. Тело, как и любая другая составляющая человеческого естества, может подобно инструменту использоваться нами либо во благо, либо во осуждение — в зависимости от того, куда направлена дарованная Богом свобода. И если мы всё же поддаёмся греху, то превращаем тело (по апостолу Павлу храм души) в страстную плоть. Из этого следует довольно простой, но важный вывод. Не нужно ставить знак равенства между телом и плотью. И, конечно, следует тело, как и любой другой дар Божий, использовать исключительно для достижения спасения, дарованного нам Христом.
