Еф., 221 зач., II, 14-22.

Глава 2.

14 Ибо Он есть мир наш, соделавший из обоих одно и разрушивший стоявшую посреди преграду,

15 упразднив вражду Плотию Своею, а закон заповедей учением, дабы из двух создать в Себе Самом одного нового человека, устрояя мир,

16 и в одном теле примирить обоих с Богом посредством креста, убив вражду на нем.

17 И, придя, благовествовал мир вам, дальним и близким,

18 потому что через Него и те и другие имеем доступ к Отцу, в одном Духе.

19 Итак вы уже не чужие и не пришельцы, но сограждане святым и свои Богу,

20 быв утверждены на основании Апостолов и пророков, имея Самого Иисуса Христа краеугольным камнем,

21 на котором все здание, слагаясь стройно, возрастает в святый храм в Господе,

22 на котором и вы устрояетесь в жилище Божие Духом.

Комментирует священник Стефан Домусчи.

Помню, как сразу после рукоположения в диаконы я дежурил в кафедральном соборе. Смотрел за порядком, отвечал на вопросы. Именно в тот момент я заметил одну очевидную вещь, которой не замечал раньше. Обычно я ходил в храм только ко времени богослужения и в нем всегда были люди, которых я знал как прихожан. Для меня было открытием, что многие люди приходят в храм во внебогослужебное время, ставят свечи, стоят у икон и молятся в тишине. Несколько раз у меня получалось поговорить с такими людьми и оказывалось, что они не просто зашли в храм по пути, но пришли специально, когда народу будет поменьше, чтобы помолиться в одиночестве. Современная жизнь очень суетна и желание побыть в тишине, подумать о своей душе, о своих отношениях с Богом вполне понятно и даже оправдано.

Но вот мы слышим сегодняшний отрывок из послания к Ефесянам и вся его суть сводится к тому, что Бог во Христе призывает нас к новым, более глубоким и совершенным отношениям с Собой и другими людьми… Христос — есть мир — то есть Он открывает путь примирения, потому что Его смертью на кресте, уничтожается всякая вражда: иудеев и язычников, людей и Бога, ведь все могут примириться со всеми… Могут! Но не вынуждены, потому что Христос являет Бога не как начальника в тюрьме, чьи указания заключённые обязаны исполнять, но как любящего Отца, который зовет детей к общению.

Но вот именно в такой ситуации падший человек и начинает чувствовать дискомфорт. Я помню, как одна женщина мне сказала: зачем мне все эти чужие люди? Они мне совершенно не интересны, и я не хочу с ними общаться. И надо сказать, что мне, как и каждому другому человеку, вполне понятны её ощущения, которые в том или ином обществе испытал бы каждый. Но вопрос не в том, что мы чувствуем и чего желаем, а в том, как мы к этому относимся! Как мы воспринимаем это желание?

Внешнему человеку может показаться, что его зовут в компанию чужих ему людей, зовут в коллектив, сплочённый какими-то возвышенными идеями… Но апостол не имеет ввиду чего-то похожего на обычные коллективы или партии. Церковь для него оказывается не коллективом с идеями, но собранием тех, кто едины в Духе Святом. Эти люди начинают не с теоретических вещей, а с реального изменения себя. В них нет прежней вражды и закрытости, нет соперничества и недоверия, нет ощущения отчуждённости и неприкаянности. Ведь они, по слову апостола, «не чужие и не пришельцы, но сограждане святым и свои Богу».

Очень хорошо рассказываете, сказала мне моя собеседница, вот когда у вас здесь будет именно так, я и приду.

Что было ей ответить, если на земле, действительно не бывает ничего совершенного? Пожалуй, только одно: в Царствие Небесное, образом которого является Церковь уже здесь, на земле, невозможно прийти на всё готовое, как невозможно стать добрым без совершения добрых дел. Оно создается не для нас, но нами, в нашей общей жизни со Христом.