3 Ин., 76 зач., I, 1-15.

Глава 1.

1 Старец — возлюбленному Гаию, которого я люблю по истине.

2 Возлюбленный! молюсь, чтобы ты здравствовал и преуспевал во всем, как преуспевает душа твоя.

3 Ибо я весьма обрадовался, когда пришли братия и засвидетельствовали о твоей верности, как ты ходишь в истине.

4 Для меня нет большей радости, как слышать, что дети мои ходят в истине.

5 Возлюбленный! ты как верный поступаешь в том, что делаешь для братьев и для странников.

6 Они засвидетельствовали перед церковью о твоей любви. Ты хорошо поступишь, если отпустишь их, как должно ради Бога,

7 ибо они ради имени Его пошли, не взяв ничего от язычников.

8 Итак мы должны принимать таковых, чтобы сделаться споспешниками истине.

9 Я писал церкви; но любящий первенствовать у них Диотреф не принимает нас.

10 Посему, если я приду, то напомню о делах, которые он делает, понося нас злыми словами, и не довольствуясь тем, и сам не принимает братьев, и запрещает желающим, и изгоняет из церкви.

11 Возлюбленный! не подражай злу, но добру. Кто делает добро, тот от Бога; а делающий зло не видел Бога.

12 О Димитрии засвидетельствовано всеми и самою истиною; свидетельствуем также и мы, и вы знаете, что свидетельство наше истинно.

13 Многое имел я писать; но не хочу писать к тебе чернилами и тростью,

14 а надеюсь скоро увидеть тебя и поговорить устами к устам.

15 Мир тебе. Приветствуют тебя друзья; приветствуй друзей поименно. Аминь.

Комментирует протоиерей Павел Великанов.

Самое короткое из всех апостольских посланий — 3-е послание Иоанна Богослова — состоит всего из одной главы. Но при всей краткости в нём есть много поводов задуматься.

Первое — это то, что даже в среде первых христиан не всё было гладко. Даже в ситуации, когда принятие христианства было сопряжено с опасностью для жизни, далеко не все и не сразу осознавали то главное, что должно было отличать их от представителей других религий: единство во Христе и служение друг другу. Поэтому не стоит удивляться, что и сегодня в церковной ограде мы встречаем очень и очень разное — не только светлое, вдохновляющее и святое, но и «слишком человеческое».

Однако заметим, как на это зло реагирует апостол. С одной стороны, он не молчит — а готов «напомнить о делах», которые совершает своими поношениями Диотреф. Заметим: напомнить — это вовсе не «укорить», или «обличить», или «осудить». Какая удивительная деликатность сквозит в этих словах! Напомнить — это показать, что апостол прекрасно знает, что происходит, и не закрывает на это глаза, не прячет голову в песок, распыляя вокруг себя убаюкивающее всех благодушие. Он как бы говорит: мы всё знаем, что ты творишь, — и не одобряем это ни с какой стороны. Но при этом — не собираемся «причинять тебе добро»: есть Бог, Которому мы все доверяем, Который присутствует «здесь и сейчас», — не сомневаемся, что Он разберётся куда лучше нас. Но — смотри, брате, как опасно ходишь! Не будет никакого «симметричного» ответа твоей злобе с нашей стороны: но знай, что ты идёшь путём погибельным!

Второе, на что хочется обратить внимание, это призыв апостола «не подражать злу, но добру» — и утверждение о том, что «кто делает добро, тот от Бога; а делающий зло не видел Бога». Обратим внимание: он не говорит, что злой — служит сатане, и поэтому достоин всяческого осуждения. Тут совсем другая глубина: тот, кто на самом деле имел опыт знакомства с Богом, переживал Его близость — не может уже вытеснить этот опыт или игнорировать его. Недавно я увидел один видеоролик про то, как в школе надевают мальчику специальные высокотехнологические очки, благодаря которым он может увидеть мир не серым, а во всём многообразии цветов. Неудивительно, что даже на его реакцию без слёз смотреть невозможно! И это — всего лишь открытие обычного, материального, цветного мира! А когда человек узнаёт Бога, вступает с Ним в знакомство, начинает выстраивать отношения — ещё бы это можно было забыть! Это тот самый экзистенциальный опыт личности, который ни подделать, ни навязать, ни проигнорировать уже невозможно!

Значит, если мы где-то сталкиваемся со злом — в любом его проявлении — надо не ощериваться в оборонительной позе, опасаясь, как бы чужая тьма и тебя не затянула в свою чёрную дыру — а прежде всего озадачиться своим собственным верным состоянием в Духе — приложить усилие к тому, чтобы самому не возмутиться, не впасть в уныние или ярость, не поддаться духу отчаяния — но собраться, подтянуться, «на любовь своё сердце настроить» — и только тогда вступать в общение с тем, кого в данный момент окутала тьма неведения.

О если бы мы, христиане, на самом деле всегда поступали именно так — может, и жизнь вокруг нас существенно изменилась?…