Евангелие от Марка, Глава 10, стихи 46-52

46 Приходят в Иерихон. И когда выходил Он из Иерихона с учениками Своими и множеством народа, Вартимей, сын Тимеев, слепой сидел у дороги, прося милостыни.

47 Услышав, что это Иисус Назорей, он начал кричать и говорить: Иисус, Сын Давидов! помилуй меня.

48 Многие заставляли его молчать; но он еще более стал кричать: Сын Давидов! помилуй меня.

49 Иисус остановился и велел его позвать. Зовут слепого и говорят ему: не бойся, вставай, зовет тебя.

50 Он сбросил с себя верхнюю одежду, встал и пришел к Иисусу.

51 Отвечая ему, Иисус спросил: чего ты хочешь от Меня? Слепой сказал Ему: Учитель! чтобы мне прозреть.

52 Иисус сказал ему: иди, вера твоя спасла тебя. И он тотчас прозрел и пошел за Иисусом по дороге.

Толкование дня

Читает и комментирует протоиерей Павел Великанов.

Исцеление слепого Вартимея — это не только одно из множества благодеяний, которые принёс людям Христос Спаситель. Перед нами — драма человека, которому уже терять нечего, — поэтому он и начинает кричать во весь голос, вопреки всеобщему неудовольствию. Он и так знает, что все — против него, что он — раздражающий фактор, что уважающий себя человек не то, что не остановится — но даже и короткого взгляда не удостоит — а чего туда смотреть, всё и так понятно…

Но смотрите, насколько по-другому поступает Иисус! Он не просто замечает этот крик — Он не только отказывается его игнорировать или тем более заставить замолчать: Он решительно останавливает всю процессию — и призывает несчастного слепца к Себе. Столько лет — может, десятков лет — Вартимей кричал — но только однажды был услышан. И как же прекрасен этот момент, когда он встаёт, сбрасывает верхнюю одежду — словно взмывающая из тесного кокона юная бабочка — и устремляется к Тому, Кто его не только услышал, но и позвал — и исцелил!

Самый страшный крик, с которым мы сталкиваемся в жизни — это крик безмолвный. Так кричат глаза человека, внезапно потерявшего единственного ребёнка. Так кричит походка того, кому поставлен диагноз неизлечимой болезни. Так кричит невнятная сбивчивая речь подростка, оставшегося без родителей. И мы зачастую этот крик не слышим: раз человек не бьётся в судорогах, не заходится в истерике — значит, ничего особо страшного не происходит, значит — справится! Какая же это страшная, губительная ошибка! И — парадоксальным образом — наоборот: как только увидим, что кого-то горе буквально разрывает на части — мы тотчас закрываемся: ну нет, это уже чересчур, так вести себя недопустимо! Надо держать себя в руках!…

С психологической точки зрения это всё можно объяснить: ведь у каждого внутри тоже есть своя «бочка с порохом» — и чужая боль может оказаться роковым фитилём, который и тебя разорвёт, и другому станет только ещё хуже. Но если смотреть на ситуацию не с точки зрения психологического комфорта — а по-христиански, можно увидеть нечто иное, и я бы здесь выделил три важных момента.

Первое — нельзя игнорировать никакой крик. Хоть разрывающий перепонки, хоть леденящий своей вязкой тишиной. Потому что крик — это требование внимания. И, как мы видим, Христос мимо этого крика не проходит — значит, и у нас нет права его игнорировать.

Второе — ответом на крик должен быть разговор. Особенно тогда, когда крик — безмолвный. В этом и проявляется мужество, сила духа и любовь христианина — что он может разговаривать — и разговорить — того, у кого внутри всё оказалось в глубокой заморозке. Да, это очень похоже на то, как теплом своих рук отогревать чужие замёрзшие: неприятно, больно, даже страшно временами — а вдруг его холод окажется сильнее твоего тепла? Но ведь готовность выслушать, пожертвовать своим временем и силами, впустить другого внутрь себя — это и есть то дело любви, которого от нас ждёт Христос.

Третье — всё, что мы можем сделать, — помочь кричащему перенаправить свою боль в уши Богу. То есть не застыдить, не заставить замолчать — но связать кричащего человека и слышащего Христа вместе — убедиться, что между ними есть связь — и после этого отойти в сторону, внимательно наблюдая, чтобы эта связь не прерывалась.

И когда это происходит — верю, никакое горе, никакая боль, никакое дыхание смерти не может оказаться сильнее Того, Кто Сам прошёл и через горе, через боль, через самое дно ада — и не утратил ни капли Своей безграничной любви и теплоты!