Здравствуйте, с вами протоиерей Павел Великанов. Задумывались ли вы, дорогие друзья, над тем, всегда ли милость к людям жалким и несчастным — полезна для них?
Сегодня в храмах за богослужением читается отрывок из 17-й главы Евангелия от Луки — давайте послушаем его и попробуем ответить на обозначенный вопрос.
Глава 17.
12И когда входил Он в одно селение, встретили Его десять человек прокаженных, которые остановились вдали
14Увидев их, Он сказал им: пойдите, покажитесь священникам. И когда они шли, очистились.
15Один же из них, видя, что исцелен, возвратился, громким голосом прославляя Бога,
16и пал ниц к ногам Его, благодаря Его; и это был Самарянин.
17Тогда Иисус сказал: не десять ли очистились? где же девять?
18как они не возвратились воздать славу Богу, кроме сего иноплеменника?
19И сказал ему: встань, иди; вера твоя спасла тебя.
История с исцелением десяти прокажённых и всего лишь одним вернувшимся поблагодарить кажется уж больно нарочитой. Однако это не так — и чтобы лучше понять, почему, я заглянул в книгу «Цитадель» Антуана де Сент-Экзюпери — где он описывает свой личный опыт и яркие впечатления от встречи в детстве с прокажённым. Отец Экзюпери не просто посчитал важным познакомить юного сына с таким феноменом обречённости — он сразу и вложил ряд мыслей, которые писатель донёс до нас. Вот что он пишет: «Со временем вошло в обычай навещать прокажённого каждый день, сострадать ему и через забор, отгородивший его от мира, перекидывать ему приношения. Он стал божком, ему служили, его украшали и одевали, кормили лучшими яствами. В праздник чествовали музыкой. И всё же он оставался нищим. Он нуждался во всех и не был нужен никому. Ему давали всё, но ему отдать было нечего… Мне показалось: взяв на себя его пропитание, мы ограбили его».
Мне кажется, здесь Экзюпери проговаривает очень глубокую мысль: иногда мы оказываем милость другому — не ради его пользы, а только ради самих себя — чтобы таким образом отгородиться, закрыться, не подпустить другого к себе: вот, на, держи — и теперь — исчезни! Привыкая к такому отношению, у обделённого судьбой атрофируется жизненно важная способность — без которой не то что никакого проблеска счастья не видать — вся жизнь неизбежно превращается в серое и безвкусное месиво: и это — способность отдавать.
Девять прокажённых именно поэтому и не вернулись: в каком-то смысле они стали безнадёжны, способны исключительно к потреблению чужой милости — будет ли это кусок хлеба или полное исцеление — разница невелика. Но тот, который вернулся — имел в себе — да, да, именно ту самую веру — которую и похвалил Иисус! Веру в то, что и он что-то — да может, веру в то, что он не готов и не хочет превращаться в мрачный колодец потребления, веру в то, что хотя бы одно доброе слово, идущее из глубины всё ещё живого сердца — но может быть адресовано другому.
Конечно, милость другому — бесконечно важна. Но и во время оказания её надо внимательно проверять себя, не хотим ли мы на самом деле просто побыстрее отделаться от того, что в нашем поле зрения появилось неприятного?..
